Статья: Современное состояние вопроса о типах высшей нервной деятельности человека и методика их определения

Б.М.Теплов

Теплов Борис Михайлович (21 октября 1896 - 28 сентября 1965) - советский психолог, действительный член АПН РСФСР, доктор психологических наук, профессор. По окончании Московского университета (1921) работал в ряде научно-исследовательских учреждений Красной Армии, где занимался психологическими проблемами маскировки. С 1929 г. - сотрудник, с 1933-зав. Лабораторией и отделом, а в 1933-1935 и в 1945-1952 гг. заместитель директора Института психологии б Москве. Ранние исследования Б. М. Теплова были посвящены психологии зрительно го восприятия. В дальнейшем он обратился к проблемам способностей и одаренности, практического интеллекта и личности. С начала 50-х годов интересы Б. М. Теплова концентрировались в области исследования индивидуально-психологических особенностей человека. Б. М. Теплое был блестящим популяризатором психологической науки. Значительный вклад Б. М. Теплов внес, также в историю психологии, особенно русской и советской. Сочинения: Проблемы цветоведения в психологии. Психология, 1930, т. 3, вып. 2; Способности и одаренность. М., 1941; Об объективном методе в психологии. М., 1952; Психология. М., 1954; Проблемы индивидуальных различий. М., 1961. Литература: Б. М. Теплов. Вопр. психологии, 1965, № 6; Вопр. психологии, 1966, № 5; Смирнов А. А. Б. М. Теплов по воспоминаниям о нем. - В кн.: Психология и психофизиология индивидуальных различий, М., 1977.

Понятие о типах высшей нервной деятельности (или, что то же самое, типах нервной системы) введено в науку И. П. Павловым. Оно употреблялось И. П. Павловым в двух разных смыслах. С одной стороны, под типом высшей нервной деятельности разумелось определенное сочетание основных свойств процессов возбуждения и торможения, с другой - тип высшей нервной деятельности понимался как характерная “картина”, “образец” поведения животного или человека.

Сначала предполагалось, что эти два значения понятия “тип нервной системы” совпадают: определенным свойствам нервной системы соответствуют определенные формы поведения. Предполагалось, что собаки (в лабораториях Павлова работа велась всегда на собаках) со слабыми нервными процессами всегда трусливы, собаки с преобладанием возбуждения над торможением - агрессивны собаки с большой подвижностью нервных процессов - общительны и “подвижны” в своем поведении. Однако еще при жизни Павлова накапливались факты, говорившие против такого предположения. Четкого разделения двух значений термина “тип высшей нервной деятельности” у Павлова не было, хотя в основных работах последнего периода жизни он обычно определял типы нервной деятельности как определенные “комплексы основных свойств нервной системы”. За 15-20 лет после смерти Павлова смешение двух значений термина “тип высшей нервной деятельности” вносило большую путаницу в разработку этого вопроса, в особенности в применении к человеку.

В последние годы в ряде работ, проведенных на животных, получены достаточно строгие и убедительные доказательства того, что формы поведения зависят в сильной степени от условий жизни и воспитания животного, тогда как свойства нервной системы очень мало поддаются изменению, за исключением периода раннего онтогенеза (В. К. Красуский, 1959, 1960; В. А. Трошихин, 1959; Д. А. Чебыкин, 1961; Л. В. Крушинский, 1960; и др.).

Из этого ясно, что не может быть простой однозначной зависимости между типом как сочетанием свойств нервной системы и типом как характерной “картиной” поведения, т. е. темпераментом. Но это не значит, конечно, что между ними нет никакой зависимости. Свойства нервной системы не предопределяют никаких определенных форм поведения, но образуют почву, на которой легче формируются одни формы поведения, труднее - другие.

В физиологии высшей нервной деятельности строго научное значение имеет в настоящее время только понятие типа как сочетания свойств нервной системы. Понятие типа как характерной формы поведения является, как мне кажется, понятием психологическим, и принципы классификации этих последних типов должны быть разработаны психологией. Пока еще эта последняя задача не получила общепризнанного решения. В тексте настоящего доклада речь будет идти только о типах как комплексах свойств нервной системы.

Под свойствами нервной системы мы понимаем ее природные, врожденные особенности. В этом мы следуем за Павловым. Мы не можем считать пока доказанным, что совокупность основных свойств нервной системы следует называть “генотипом”, как это делал Павлов. Термины “врожденный” и “наследственный” не синонимы. Врожденными свойствами мы называем свойства не только наследственно обусловленные, но и сформировавшиеся в период внутриутробного развития и даже в период раннего онтогенеза (ведь формирование нервной системы ребенка продолжается ряд лет после его рождения). Что касается животных, то за последнее время представлены важные факты, говорящие о наследовании отдельных свойств нервной системы (В. К. Красуский, 1953; В. К. Федоров, 1953, 1959; И. И. Исаева и В. К. Красуский, 1961; В. Н. Бурдина и Е. Ф. Мелихова, 1962; и др.). По-видимому, основные свойства нервной системы в ряде случаев могут быть обусловлены генетически и у человека. Отсюда, однако, еще не следует, что свойства нервной системы человека всегда имеют генетическую основу.

От Павлова ведут свое начало две мысли, получившие очень широкую известность: положение о трех основных свойствах нервной системы (сила нервной системы, уравновешенность процессов возбуждения и торможения, подвижность нервных процессов) и положение о четырех основных типах нервной системы.

Учение о четырех типах ни в коей мере не вытекает из павловского положения о трех основных свойствах нервной системы. Сначала Павлов строил классификацию типов на принципе уравновешенности процессов возбуждения и торможения, затем он положил в основу классификации принцип силы нервной системы, отодвинув принцип уравновешенности на второе место, в последнем варианте классификации он сознательно использовал последнее из намеченных им свойств нервной системы - подвижность нервных процессов. Но как бы не менялся принцип классификации (т. е. понимание основных свойств нервной системы), неизменным осталось число “четыре” в перечне основных типов нервной системы. Здесь не место вдаваться в вопрос о том, что побуждало Павлова держаться числа “четыре” в перечне основных типов (по-видимому, известную роль играло здесь идущее от античных времен учение о четырех темпераментах). Важно подчеркнуть, что оно не вытекало из учения об основных свойствах нервной системы. В последней и самой подробной статье Павлова, посвященной этой проблеме, он сам указывал, что возможных комбинаций основных свойств нервной системы может быть по крайней мере 24, но не отказался все же от идеи “четырех типов”. После смерти Павлова учение о четырех типах стало рассматриваться многими физиологами и психологами как сущность павловской теории типов и заслонило собой подлинно великое павловское открытие - открытие основных свойств нервной системы. Это сильно задержало разработку этого раздела физиологии высшей нервной деятельности.

Нет никаких ни теоретических, ни экспериментальных оснований считать, что число основных типов нервной системы равно четырем. В последнее время авторы, свободные от гнета предрассудка о четырех типах, но стремившиеся построить классификации типов, получали совсем другое число типов. Так, В. К. Красуский (1963), обработав накопившийся в Колтушах материал о типологических особенностях 116 собак, нашел 48 разновидностей типов нервной системы, среди которых едва ли возможно выделить в качестве основных традиционные четыре типа. В отношении человека можно указать на монографию 3. И. Бирюковой (1961), изучавшей типологические особенности нервной системы спортсменов; 3. И. Бирюкова нашла восемь основных типов.

Мне кажется, что в настоящее время еще невозможно дать стройную классификацию типов нервной системы и тем более научно обоснованно определить число основных. Чтобы разрешить эти задачи надо предварительно иметь ответы на вопросы: какие свойства нервной системы надо принимать за основные? Каковы взаимоотношения между этими свойствами? Какие сочетания свойств нервной системы возможны и какие из них наиболее естественны, наиболее типичны? Эти вопросы сейчас наиболее важны для разработки вопросов о типах высшей нервной деятельности. Пока еще нет данных (по крайней мере в отношении человека) в пользу того, что какие-то определенные сочетания свойств являются типичными или хотя бы преобладающими.

И. П. Павлов не только ввел в науку понятие об основных свойствах нервной системы, но и выдвинул много глубоких и очень верных идей о природе этих свойств. Но со времени смерти Павлова открылись многие новые методы экспериментального исследования, установлен ряд неизвестных в то время закономерностей. Кроме того, не следует забывать, что Павлов вел экспериментальную работу только на собаках, а высказывания его, относящиеся к человеку, делались чаще всего по аналогии. Поэтому задача ученых, изучающих свойства нервной системы человека,- продолжать творческую работу, начатую Павловым, а не повторять в качестве непреложных истин все сформулированные некогда Павловым положения.

Основной метод изучения свойств нервной системы человека- экспериментальный лабораторный метод, так как только этим методом можно вычленить проявления врожденных свойств нервной системы от форм поведения, сформировавшихся в течение жизни. Методики, основанные на наблюдении и интерпретации “жизненных показателей”, имеют большое практическое значение, но лишь при том условии, что предварительно путем лабораторного эксперимента выяснено физиологическое содержание каждого из основных свойств и изучены его внешние проявления.

Экспериментальные методики, используемые для изучения свойств нервной системы, очень разнообразны. Следующий перечень, не претендующий быть исчерпывающим, может дать представление о многообразии этих методик.

1. Методика условнорефлекторного изменения зрительной чувствительности. Явление это было открыто в 1936 г. А. О. Долиным в лаборатории И. П. Павлова и названо “фотохимическим условным рефлексом”. В нашей лаборатории оно было широко использовано для изучения свойств нервной системы. С помощью этой методики нам удалось установить много существенных фактов и закономерностей. Основной недостаток ее - чрезвычайная трудоемкость и длительность работы с каждым испытуемым. 2. Методика кожно-гальванических реакций (КГР). В последнее время она в сопоставлении с другими методиками нередко используется в нашей лаборатории. 3. Измерение абсолютных порогов зрения и слуха в обычных и в особых условиях. Под “особыми” условиями имеются в виду следующие: а) измерение абсолютных порогов зрения при действии слуховых раздражителей и абсолютных порогов слуха при Действии зрительных раздражителей; б) измерение зрительного порога в присутствии другого зрительного раздражителя (“индукционная методика”); в) измерение зрительных и слуховых порогов после приема кофеина. 4. Измерение других сенсорных функций: адекватной оптической хронаксии (АОХ), критической частоты слития мельканий (КЧМ), критической частоты мелькающего фосфена при разной интенсивности электрического тока (КЧФ) и др. 5.

Электроэнцефалографическая методика, приобретающая в последнее время в нашей лаборатории все большее и большее значение. Она дает ряд важных показателей основных свойств нервной системы: некоторые показатели “фоновой” электроэнцефалограммы (ЭЭГ) (альфа-индекс, частота и амплитуда альфа-ритма), показатели динамики ориентировочной и условно-ориентировочной блокады альфа-ритма при действии звуковых и световых раздражителей, особенности реакции усвоения ритма биотоками мозга в условиях ритмической световой стимуляции. 6. Методика двигательных реакций.

Последние методики являются единственными в работах многих исследований. Они занимают важное, хотя и далеко не первое место в нашей лаборатории. Главнейший недостаток их - произвольный характер изучаемых реакций, что вносит чрезвычайное усложнение при изучении природы устойчивых физиологических свойств нервной системы, препятствуя получению достаточно однозначных и надежных результатов. Мы стремимся брать в двигательных методиках показатели, возможно меньше зависящие от воли испытуемых, главным образом латентный период реакции и его изменения в определенных условиях. Большую ценность имеет регистрация электрической активности мышц в опытах с двигательными реакциями: человек может произвольно воздержаться от совершения движения, но он не может произвольно прекратить электрическую активность мышц при наличии даже самой слабой тенденции к совершению движения.

Каждая из перечисленных методик может давать большее или; меньшее число показателей отдельных свойств нервной системы. Мы стремимся к тому, чтобы эти показатели были выражены в возможно более строгой количественной форме. Как показывает опыт нашей работы последних лет, это вполне выполнимо в большинстве методик.

Основной методический путь, позволяющий доказать, что какой-нибудь показатель характеризует то, а не другое свойство нервной системы, есть сопоставление между собой разных экспериментальных показателей. Если мы имеем два или несколько показателей, которые по теоретическим предположениям могут выявлять одно и то же свойство нервной системы, и сопоставление их на известном числе испытуемых дает значимую корреляцию, тогда мы получаем доказательство правильности наших предположений. Анализ физиологического смысла этих показателей в их совокупности может ответить на вопрос о природе данного свойства. При обработке результатов сопоставлений мы пользуемся методами корреляционного и факториального анализа.

Результаты наших работ показывают, что проявления каждого из основных свойств нервной системы образуют некоторый “синдром”, т. е. комплекс связанных друг с другом, коррелирующих друг с другом показателей. При этом один из показателей является основным, или референтным: он наиболее непосредственно характеризует данное свойство, выявляет признак, определяющий его.

Трудность работы по нахождению показателей основных свойств нервной системы увеличивается тем, что один и тот же показатель может зависеть не от одного, а от двух и больше свойств нервной системы, иначе говоря, может входить в два и больше разных синдрома. Это обстоятельство делает особенно полезным применение при математической обработке результатов факториального анализа. Что же следует принимать за основные свойства нервной системы? Ответ на этот важнейший вопрос может быть дан в коротком докладе лишь в схематической и несколько догматической форме. Некоторые из положений, образующих этот ответ, можно считать твердо доказанными, другие имеют еще гипотетический характер.

Первое и наиболее подробно изученное свойство - сила нервной системы по отношению к возбуждению. Основной, определяющий признак этого свойства - способность нервной системы выдерживать, не обнаруживая запредельного торможения, длительное или часто повторяемое возбуждение. Главный экспериментальный прием - многократное повторение через короткие интервалы условного рефлекса с подкреплением. Следовательно, это свойство можно определить как выносливость нервной системы к длительному (или часто повторяющемуся) действию возбуждения. Наши работы показали, что с этим основным показателем силы нервной системы по отношению к возбуждению коррелирует следующая группа показателей:

Сопротивляемость к тормозящему действию посторонних раздражителей.

Некоторые особенности концентрации (или, наоборот, иррадиации) процесса возбуждения.

Характер проявления закона силы.

Величина абсолютных порогов зрения и слуха: чем больше сила нервной системы, тем больше пороги, или, иначе говоря, тем меньше чувствительность нервной системы. Слабая нервная система - это нервная система высокой чувствительности.

Последний пункт заслуживает особенного внимания. Доказательству его в нашей лаборатории было посвящено много усилий. В настоящее время можно считать его доказанным на достаточно большом количестве испытуемых. Подтверждение его можно найти и в ряде фактов, полученных в экспериментах с животными.

Это положение, противоречащее ранее распространенному мнению, опровергает, как нам кажется, мысль о том, что некоторые типы нервной системы следует расценивать как “хорошие”, другие - как “плохие”. Слабую нервную систему, т. е. нервную систему маловыносливую, но высокочувствительную, нельзя считать во все случаях “худшей”, чем сильную нервную систему - выносливую, но малочувствительную. Для одних видов деятельности предпочтительнее одна из них, для других - другая. Следует вообще отказаться от оценочного подхода к таким свойствам, как сила или слабость, подвижность или инертность, возбудимость или тормозимость нервной системы.

Вторым свойством нервной системы следует, по-видимому, считать силу ее по отношению к торможению. Основной признак этого свойства - способность нервной системы выдерживать длительное или часто повторяемое действие тормозного раздражителя. Имеющийся в нашем распоряжении, пока еще небольшой, экспериментальный материал говорит о том, что экспериментальным испытанием этого свойства может быть удлинение или многократное повторение через короткие интервалы дифференцировочного раздражителя. Мы еще недостаточно знаем другие проявления этого свойства и поэтом; не можем сколько-нибудь полно описать соответствующий синдром признаков. Если сила нервной системы по отношению к возбуждении изучена подробно, то изучение силы нервной системы по отношении к торможению только начинается.

Последнее обстоятельство является причиной того, что пока мы не имеем никаких данных по вопросу об уравновешенности или балансе, нервных процессов по силе. Лишь в последнее время в нашей лаборатории предпринято сопоставление двух основных для этой цели испытаний: многократного повторения через короткие интервалы условных раздражителей с подкреплением и многократного повторения дифференцировочных раздражителей. Когда эта достаточно длительная работа будет закончена, мы сможем получить первые данные о третьем свойстве нервной системы - балансе нервных процессов по их силе.

Однако это не значит, что мы ничего не знаем об уравновешенности, или балансе, нервных процессов. На основании ряда экспериментальных работ мы можем описать синдром экспериментальный показателей, который несомненно характеризует баланс нервные процессов. В этот синдром входят следующие показатели: 1) скорость выработки условных рефлексов; 2) скорость выработки дифференцировок; 3) сравнительное количество “положительных” и “тормозных” ошибок (т. е. случаев положительных реакций на тормозные раздражители и отсутствия реакции на положительные раздражители); 4) скорость угашения без подкрепления условного рефлекса; 5) скорость угашения ориентировочного рефлекса; 6) величина ориентировочного рефлекса; 7) особенности выработки условного тормоза; 8) некоторые особенности альфа-ритма в электроэнцефалографической кривой при отсутствии раздражителей (главным образом альфа-индекс, т. е. процент времени, занятого альфа-ритмом).

Несомненно, что перечисленные показатели характеризуют уравновешенность нервной системы, но уравновешенность не по силе (выносливости) нервных процессов. Сотрудник нашей лаборатории В. Д. Небылицын выдвинул гипотезу, что перечисленные показатели относятся к некоторому независимому от силы свойству нервной системы. Его можно назвать “динамичностью” нервных процессов. Оно, прежде всего, характеризуется легкостью и быстротой, с которой нервная система генерирует процесс возбуждения или торможения. Основными признаками этого свойства являются быстрота выработки условных рефлексов и дифференцировок. “Динамичная” по отношению к возбуждению нервная система быстро образует положительные условные связи, “динамичная” по отношению к торможению быстро образует тормозные связи. Сравнительная легкость образования тех и других связей характеризует баланс, или уравновешенность, по динамичности. Имеются основания думать, что то, что обычно называют уравновешенностью нервной системы, относится скорее к уравновешенности по динамичности, чем к уравновешенности по силе.

Наименее ясным остается третье павловское свойство - подвижность нервных процессов. Экспериментальные факты решительно говорят против признания подвижности единым свойством нервной системы, включающим такие различные проявления, как скорость переделки знаков раздражителей и скорость возникновения и прекращения нервных процессов. Показатели этих проявлений не коррелируют друг с другом. По-видимому, целесообразно сохранить термин “подвижность” за свойством, характеризующимся скоростью переделки знаков раздражителей (как это делают физиологи, работающие с животными). Факты, полученные на животных, говорят о том, что подвижность возбуждения и торможения может быть различной. С другой стороны, показатели скорости возникновения и прекращения процесса возбуждения не коррелируют со скоростью переделки, хорошо коррелируют друг с другом. Свойство нервной системы, которое они характеризуют, мы предполагаем назвать “лабильностью”. Пока еще не изучались показатели скорости возникновения и прекращения процесса торможения. Не изучалась, следовательно, и уравновешенность нервных процессов по лабильности их.

Итак, в настоящее время можно наметить следующую структуру свойств нервной системы: 1) сила (выносливость), 2) динамичность (легкость генерации нервного процесса), 3) подвижность (скорость переделки знаков раздражителей), 4) лабильность (скорость возникновения и прекращения нервного процесса). Каждое из этих свойств может быть различным по отношению к процессу возбуждения и к процессу торможения. Следовательно, нужно говорить об уравновешенности нервных процессов по каждому из этих свойств.

Как ясно из сказанного выше, многое в этой схеме имеет еще совершенно гипотетический характер. Но, во всяком случае, она может служить программой дальнейших исследований.