Реферат: Москва в царствование Михаила Феодоровича Романова

Божие Провидение спасло Россию от погибели в тяжкую годину нашего лихолетья, - разрушительной смуты, не оставившей камня на камне в Москве и России. Вот почему достопамятнейший день - 21 января 1613 года, когда подписан сохранившийся до наших дней акт избрания на царство Михаила Феодоровича, коему предназначено было основать национальную династию и восстановить разрушенное до основания Русское государство, так же важен, как и тот день, когда, в 862 году, наши предки, отказавшись от вечевого уклада, порешили создать у себя государство и призвали к себе первых князей - государей. В минувшем 1913 году исполнилось триста лет, как совершилось это событие, которое является как бы вторым основанием Русского государства, Россия со своим царем во главе с знаменательной торжественностью отметила это событие, с коего начинается царствование династии Романовых.

С выдающейся торжественностью отпразднован был этот трехвековой юбилей в Костроме, где совершилось восшествие в Ипатьевском монастыре на престол Михаила Феодоровича, и в Москве, где он родился и был венчан на царство. Государь император, в сопровождении своей царственной семьи и особ царствующего дома, в майские дни минувшего года посетил Кострому и все исторические города, с которыми связаны события воцарения его пращура, как Нижний Новгород, Владимир, Ярославль, Троицкую Лавру, Ростов и Суздаль. Радостно встречал его на всем пути исторических воспоминаний народ. Более продолжительным было пребывание государя в древнепрестольной Москве, куда он вступил, как и царь Михаил Феодорович, через Красную площадь в вековечный Кремль. У Спасских ворот он встречен был крестным ходом с главнейшими нашими святынями и вступил пешком в сердце Москвы, где молился у гробниц своих предков в Архангельском соборе и у святынь первопрестольного Успенского собора, где совершилось призвание на царство родоначальника Дома Романовых. На другой день император посетил Чудов монастырь, где устроена была примечательная выставка церковно-исторических памятников царского периода Дома Романовых, и где незадолго перед тем освящен был известный уже нам храм во имя новопрославленного святителя Ермогена. Отсюда император направился в Знаменский монастырь и боярский дом Романовых, а потом посетил Новоспасский монастырь, где находится "усыпальница его пресвятых предков". Глубоко знаменательные воспоминания обвевали царя и народ в эти дни...

Молодой царь и основатель новой династии Михаил Феодорович должен был одновременно восстановить разрушенные государство и его столицу Москву. Но задача нашего труда не позволяет нам останавливаться на общеисторических событиях этого царствования, как, например, на очищении России от разных внешних и внутренних врагов, ни на воссоздании ее учреждений: мы должны обратиться к истории собственно Москвы при царе Михаиле Феодоровиче.

Чтобы судить о силе ее органического творчества в деле собственного воссоздания, достаточно сопоставить то, чем явилась она пред народным ополчением князя Пожарского, с тем, что говорят о ней иностранцы в середине царствования Михаила Феодоровича. Прибывший через двадцать лет по его вступлении на престол гольштинец Олеарий уже нашел ее большим и цветущим городом, не носившим следов страшной разрухи. Между тем, в 1612 году совершилось истребление огнем трех четвертей города; уцелели только Кремль и Китай-город; а три концентрических круга или пояса Москвы погибли; выжжены были: Белый город, затем охватывавший его деревянный город, или "Скородом", и, наконец, более широкий пояс окружавших Москву слобод и сел.

Трудно и представить себе, что представляли Китай-город и Кремль перед приходом сюда князя Пожарского. Что и говорить о первом, если во втором "все царския палаты и хоромы стояли без кровель, без полов и лавок, без окошек и дверей, так что молодому царю негде было поселиться" (Дворц. Разряды. II. 1850. Т. 1, стр. 1154). Михаил Феодорович с пути своего в Москву писал боярам, чтобы они приготовили для него палату царицы Ирины с мастерскими палатами и сенями, а для его матери деревянные хоромы супруги Василия Шуйского; бояре отвечали, что "приготовили для государя только комнаты царя Ивана да Грановитую палату, а для матери его хоромы в Вознесенском монастыре; тех же хором, что государь приказал, скоро отстроить нельзя, да и нечем: денег в казне нет и плотников мало; палаты и хоромы все - без крыш, полов, лавок, дверей и окошек нет, надобно делать все новое, а лесу пригодного скоро не добыть". Но Михаил Феодорович не удовольствовался этим ответом и вновь в конце апреля писал боярам: "по прежнему и по этому нашему указу, велите устроить нам Золотую палату царицы Ирины, а матери нашей - хоромы царицы Марии; если лесу нет, то велите строить из брусяных хором царя Василия. Вы писали нам, что для матери нашей изготовили хоромы в Вознесенском монастыре; в этих хоромах жить матери нашей не годится".

Кипучая деятельность по очищению России от врагов внутренних и внешних, 110 восстановлению разрушенного государства, по исцелению язв, произведенных в нем временем смуты, нет сомнения, сильно задерживала восстановление Москвы как города, но также несомненно, что и этот процесс совершался с необыкновенной энергией и быстротой. Воскресший и олицетворившийся в молодом государе дух народа, как сила пластическая, поразительно скоро создал себе скорлупу или оболочку в Москве, восстановленной, в главных чертах, в том же национально-своеобразном виде, в каком она существовала при последнем представителе прекратившейся династии св. Владимира. Отвлеченные более важными явлениями современники Михаила Феодоровича мало дают нам сведений о его строительной деятельности в Москве. Но она была несравненно обширнее того, что говорят о ней современные письменные свидетельства. Сын родоначальника династии Романовых - царь Алексей Михайлович принял от своего отца Москву уже восстановленную и хорошо обстроенную, так что ему на долю выпало только украшение ее и умножение здесь второстепенных уже сооружений.

Таким образом, при Михаиле Феодоровиче: 1) выстроился вновь круговой пояс московских слобод; 2) полукруг "Скородома" и Замоскворечье, в коих деревянные стены были заменены земляным валом; 3) восстановлен Белый город; 4) обстроен Китай-город и 5) реставрирован Кремль.

Само собою разумеется, что более всего мы имеем сведений о строительной деятельности Михаила Феодоровича в Кремле. Она сильно проявилась в этом центре Москвы.

Прежде всего работа зодчих коснулась Фроловских ворот, кои со времени царя Алексея Михайловича стали называться Спасскими. Построенные при Иоанне III Антонием Солярием, они, как видно на изображении Кремля в царствование Бориса Годунова, приведенном нами выше, представляли четырехугольное невысокое здание, покрытое четырехскатною крышей, под которой устроена вышка с четырьмя фронтонами, увенчанная двуглавым орлом. На вышке был повешен колокол. В 1624 году, по указу царя Михаила Феодоровича, над Фроловскими воротами построена была шестигранная высокая башня, а на ней поставлены были часы, существовавшие в своем первоначальном виде до Петра 1, который заменил их другими. Строителем башни и часовщиком был англичанин Христофор Галловей. Воспроизводим на особом листе из книги "Об избрании на царство Великого Государя, Царя и Великого Князя Михаила Феодоровича" рисунок, на коем башня имеет тот вид, который она сохраняет и теперь; но окружающая ее обстановка уже не та, что при Михаиле Феодоровиче. Так, перед нею мы видим на рисунке мост, перекинутый через ров, наполненный водой.

Самая главная кремлевская стена покрыта двухскатною крышей. Соседние башни, как, например, та, на которой висел всполошный (набатный) колокол, имеют другой, чем теперь вид. Перед главной стеной выведены еще две невысокие стены; перед ними изображен ряд небольших, теперь несуществующих, деревянных церквей. На другой стороне виден Покровский собор, или храм Св. Василия Блаженного. В самом Кремле нарисованы: за всполошной башней верх несуществующей теперь церкви Кирилло-Белозерского монастыря. С другой стороны Спасской башни видны верхи Вознесенского и Чудова монастыря и Иван Великий.

На первом плане рисунка изображено провозглашение с Лобного места царем Михаила Феодоровича; здесь мы видим рязанского архиепископа Феодорита со свитком в руке, Авраамия Палицына, боярина Василия Морозова и других. Вокруг Лобного места народ и войско. Рисунок дозволяет видеть одежду и вооружение изображенных здесь людей.

В самом Кремле в царствование Михаила Феодоровича кипела огромная работа по восстановлению его храмов и дворцов. В Успенском соборе были восстановлены испорченные в междуцарствие своды и настенная иконопись. По современным сведениям, это последнее дело было поручено псковскому иконописцу Ивану Паисену, вместе с московскими иконописцами, кои в точности снимали на листы старую живопись. Возобновление ее совершалось под наблюдением боярина Бориса Репнина, стольника Григория Пушкина и дьяка Степана Угодского. Золота употреблено было 210000 листов, на 1721 червонец (около 20000 рублей). Государь указал брать деньги на этот предмет из печатного и монетного дворов и из приказа Казанского дворца. Однако в возобновлении собора участвовали патриарх, давший на этот предмет 1000 червонцев, и торговый человек Толечов - 164 червонца.

"По учинении сметы, поданной государю за руками иконописцев Ивана Паисена с товарищами, оказалось, что если собрано будет государевым изволением знаменщиков и иконописцев шестьдесят человек, то всю соборную церковь уповательно можно подписать в два лета. По приготовлении красок и всего материала, потребного к сему делу, начали левкас делать из старой извести, которую возили из Ростова. В привозе оной значится 200 бочек, ценою каждая по 50 копеек, и притом за провоз 50 же. Оную же известь в левкас претворяли следующим образом: смешав с водою, цедили в 20 творил через решето, в творилах гребками мешали и из Москвы-реки воду в определенные часы переменяли; емжуг же, или сор с пеною с известки снимали и потом оную со льном сбивали; а лен приуготовляли так: оный на мельницах терли и выбирали из него кострицу, а потом сушили в ведренное и теплое время на шестах, а в ненастное время нарочно избы топили, изсуша, вили веревки, и, изрезав их, в творилах же, с известью мешали; таким образом, приуготовив левкас, снимали со стен старое иконное письмо на бумажные листы; потом старый левкас сбивали и, где оказывались сверху на сводах трещины, заливали их вареною смолою. Очистив стены, набивали оные для укрепления новаго левкаса гвоздями, где же гвозди в стену не входили, то навертывали нарочно сделанными пробоями, а потом левкасили вновь стены и, чтобы гладок был левкас, потирали оный ветошками. Учредив все таким образом, писали иконописцы на стенах без свеч, а по необходимости и при свечах, против снятых стараго письма рисунков, растворяя краски на яйце, да на пшеничной вареной воде, в киноварь же и сурик - масло, а в бакан и ярь - нефть и скипидар клали, золотили же только на олифе, и оное стенное письмо покрывали олифою ж. Ревностно продолжая сим порядком свой труд, окончили иконное писание в 1644 году".

Воспроизводим из "Книги об избрании Михаила Феодоровича на царство" рисунок, как на Филарета Никитича возлагает иерусалимский патриарх митру. Кроме царя, уже возмужавшего, и патриархов, здесь обращают на себя внимание особые чиновники - огненники. Они были одеты в красные одежды и багряные остроконечные шапки и держали в руках булавы, а может быть, фонари с огнем, то есть свечами.

Филарет Никитич сделался соправителем сына своего и в этом качестве, а равно как и отец государя, пользовался титулом "великого государя".

Нет сомнения, что и Архангельский собор, подвергшийся опустошению во время польского владычества в Москве, требовал немало работ по своему восстановлению. Но об этом мы не имеем сведений. В истории этого собора это царствование отмечено, кроме вкладов) богомольных царских выходов и погребения самого государя, перенесением сюда из Польши гроба развенчанного царя и невольного инока Василия Ивановича Шуйского. При заключении Поляновского мира польский король Владислав IV согласился отпустить гробы Шуйского и его жены в Москву.

Сюда они прибыли 10 июня 1635 года. Народ вышел встретить гробы на Поклонную гору за Дорогомиловскую заставу. Их несли на головах дети боярские до церкви Николы Явленного на Арбате. Отсюда их понесли московские дворяне на плечах. Патриарх Иосаф, преемник Филарета Никитича, встретил печальную процессию у несуществующей теперь церкви Николая Зарайского, у Каменного моста, и, отслужив литию, пошел за ними вместе с духовенством. Гробы внесли в Кремль через Ризположенские ворота и, когда проходили около двора Бориса Годунова, зазвонили во все колокола.

Царь с боярами были все в "смирных", или траурных одеждах. На другой день происходило погребение царя Василия Ивановича в соборе Архангела Михаила. Гроб его был поставлен у северной стены. Надпись гласит: "7121 - 1613 сентября, в двенадцатый день, на память священномученика Автонома, преставился благоверный и христолюбивый великий государь, царь и великий князь Василий Иванович всея России самодержец, в польском королевстве в 65 лет живота его, а в Польше лежало его тело 23 года".

О Благовещенском соборе известно только, что царь Михаил Феодорович велел устроить в нем новый каменный пол, существующий доселе. Он сделан из набора яшм и перенесен, по приказанию отца государя, из Ростовского собора.

В это же царствование, по благословению патриарха Филарета, рядом с Ивановским столпом Годунова была построена колоколенная пристройка больших размеров для помещения колоколов. Но это здание было взорвано Наполеоном в 1812 году и восстановлено было уже после Отечественной войны и доселе носит название Филаретовской постройки.

Являясь восстановителем прежних храмов Кремля, Михаил Феодорович был и создателем новых. Патриарх Филарет Никитич около 1630 года построил в Кремле, над Тайницкими воротами, первый на Руси храм (соборный) во имя Александра Невского. Как видно из дел Патриаршего приказа, в этом году, 7 июня, по указу патриарха "впервые выдано двум священникам и диакону 8 алтын и 2 деньги". Вот некоторые подробности об Александровском соборе, уничтоженном в конце XVII столетия. В описываемое время для него "поволакивал бархатом червчатым" евангелие переплетчик Ермолаев, "знаменил и золотил евангелистов и крест знаменщик Петр Матвеев. За киот и образ св. Александра Невскаго, для ношения в крестных ходах, заплочено иконнику Ондрюшке Ондрееву 16 алтын 4 деньги. За кадило заплочено 2 руб., 3 алтына, 2 деньги. Над царскими вратами были поставлены образа; Всемилостиваго Спаса, Знамения, Пречистыя Одигитрии, Пречистыя Владимирския, Страстотерпца Феодора и Михаила Малеина, писанныя иконописцем Назарием Истоминым". Протопоп собора с причтом на праздник св. Александра Невского ходил к святейшему патриарху со святою водою два. раза в год: 30 августа и в ноябре.

Из других храмов, построенных Михаилом Феодоровичем в Кремле, известны: 1) находящийся теперь внутри дворца Верхо-спасский собор, или Спас за золотою решеткою. Он назывался также Спасом Нерукотворенным на сенях, или на верху. Построение этого храма относится к 1635 - -1636 году, ко времени увеличения царских теремов. Строитель храма был подмастерье каменных дел Огурцов. В этом храме говели и причащались цари, начиная от Михаила Феодоровича и до Петра 1, были крещены их дети, и совершалось молебствие в день совершеннолетия царевичей, когда они объявлялись наследниками престола. Около этого храма, наверху теремной лестницы, была боярская площадка, на коей собирались наши сановники, прежде чем являться к государю. Церковь Спасова была отделена от нее вызолоченною решеткою. 2) "У царицы на сенях" в 1626 году, по повелению Михаила Феодоровича, была построена зодчим Джоном Тайлером церковь Великомученицы Екатерины и 3) церковь Воскресения Словущего, существовавшая с 1635 года и по стилю и украшениям сходная с Верхоспасским собором.

История московского Кремля при царе Михаиле Феодоровиче представляется очень оживленной, не по одному только созданию храмов, но и по обширному строительству дворцов.

По изысканиям знаменитого знатока истории Москвы И. Е. Забелина) эту сторону деятельности молодого царя можно представить в следующем виде. В 1614 году были выстроены большие государевы хоромы, а в следующем году их расписывали разными орнаментами и картинами иконописцы Ивашка да Ондрюшка Моисеевы. В 1616 году в те же хоромы Серебряной палаты сторож Ми-халка Андреев делал литую висячую подволоку, которая была вызолочена. В январе государь справлял здесь новоселье и дал награду плотникам. Затем над царицыной и проходной палатами и на постельном крыльце котельные мастера устроили новые металлические кровли. Но 14 февраля 1619 года в царских хоромах случился пожар, и дворцовый плотничный мастер строил новые государевы хоромы, столовую избу и постельную комнату; а в 1621 году их украшали "знаменьем и письмом" лучшие иконописцы Чирин, Савин, Паисеин, Поспеев и травник Лука Трофимов и другие. В ноябре в столовой было справлено новоселье. В 1624 году Михаил Феодорович к своим хоромам прибавил две мыленки, избушку и сенничек. В следующем году он возобновил церковь Рождества Богородицы на сенях, с приделом Св. Лазаря. После того построены были каменные ледники и поварни, а над Куретными воротами светлица мастерицам, золотым и белым швеям. Но 3 мая 1626 года случился новый пожар. В Кремле, кроме монастырей Вознесенского и Чудова, "двор государев и патриарший и в приказех каменных всякие дела погореша, и казна, и конюшни, и житницы, и все „жила" государевы погореша". Опять поднялась стройка, и в лето пожара Первуша Исаев поставил государю новые постельные хоромы. Затем, в следующем году, построена была брусяная столовая изба, где 23 ноября, на новоселье, государь угощал бояр обедом, а те подносили ему хлеб-соль и соболей. Иноземец - -палатный мастер Джон Тайлер - в этом же году возобновлял кремлевский Сретенский собор и строил помянутую выше церковь Св. Екатерины. После этого пожара каменные стройки следуют одна за другой. По государеву указу собраны были из Ростова, Суздаля, с Бела-Озера и из других мест все каменщики и кирпичники, "для многих церковных, дворцовых и палатных каменных дел". Выписан был также "Голландския земли немчин - кирпичный мастер Редерик Матрыс", который устроил кирпичный завод в Даниловской слободе, "по своему немецкому образцу". В 1631 году на кормовом дворе выстроена была русскими каменщиками каменная поварня, на которую посредством водоподъемной машины была проведена из Москвы-реки вода, а в 1633 году прежде упоминавшийся Галловей взвел воду на Свибловскую башню, а оттуда в поварни, в сытный и кормовый дворец. В 1633 - 1636 годах государь для себя и для детей своих выстроил каменные жилые хоромы, хотя до этого, как более пригодные для здоровья, предпочитались деревянные. Они были построены над выстроенною еще при Иоанне III мастерскою палатою и подклетными палатами, ряд которых тянулся к церкви Рождества Богородицы. Возведены были теперь три новых этажа под лицо с царицыными приемными палатами. Верхний этаж с теремом наверху был назначен для малолетних царевичей Алексея и Ивана, что значится и в надписи, сохранившейся и доныне. Все здание сохранило тип деревянных жилых хором. Кроме каменных растесок и резей, напоминающих деревянную резьбу, терема в своем внутреннем устройстве напоминают русские деревянные постройки.

На Соборную площадь выдвигается Грановитая палата с крытыми шатровыми башенками и крыльцом. Далее идет Золотая палата с открытым красным крыльцом. За нею видны шатровые верхи столовой палаты, а вдали Колымажные ворота. Левее от них Сретенский собор и, наконец, набережные палаты. Рисунки этих зданий любопытно сопоставить с помещенным выше планом Кремля Годуновского времени.

С коронационным обедом государя, воспроизводимым выше, интересно сопоставить обед царицы, изображенный в рукописи "Описание бракосочетания царя Михаила Феодоровича".

Царствование Михаила Феодоровича оставило по себе немало памятников и в Китай-городе. Самыми примечательными из них являются Казанский собор и Знаменский монастырь. Первый из них построен был по обету князя Пожарского и освящен святейшим патриархом в 1633 году. В нем поставлена была чудотворная икона Казанской Божией Матери, сопутствовавшая народному ополчению в 1612 году. Со времени освящения этого собора были установлены сюда два крестных хода: 8 июля и 22 октября.

В 1631 году, в память кончины матери царя, инокини Марфы Ивановны, на месте сгоревшего в Смутное время и существовавшего на Варварке со времен Грозного двора бояр Романовых, где родился Михаил Феодорович, близ уцелевшей каменной палаты, был построен Знаменский монастырь. В главном храме, в иконостасе этого монастыря, находится икона Знамения Богородицы, перед которой молился Филарет Никитич, и серебряная лампада, дар его супруги. Кроме бывшей здесь прежде домовой церкви, была построена церковь во имя Афанасия Афонского, ученика и постриженника преподобного Михаила Малеина, ангела царя, в честь которого в Вознесенском монастыре, где жила его мать, был выстроен особый придел.

Кроме этого в Китай-городе выстроены были при Михаиле Феодоровиче: сгоревшие церкви Пророка Илии на Новгородском подворье (1626 год) и Николая Чудотворца, "Красный Звон", и перестроена потерпевшая при поляках церковь Зачатия Св. Анны, что в углу. Царь бывал здесь на храмовых праздниках, а князь Д. М. Пожарский, на помин своих родителей, пожертвовал сюда колокол. У Варварских ворот в 1626 году вновь построена была церковь Св. Климента, а храм Троицы в Никитниках, деревянный, заменен каменным. Он называется и церковью Грузинской Богоматери.

Еще в 1616 году Михаил Феодорович восстановил сгоревший печатный двор и в 1645 на нем построил особую палату, как то значится в надписи над воротами. По описанию Адама Олеария, в Китай-городе, от Василия Блаженного, в это царствование шел самый большой и лучший рынок, полный по целым дням торговцев и народу. На рынке и в соседних с ним улицах устроены были лавки и места для торговли всякого рода товаром. Продавцы шелковых и суконных тканей, золотых дел мастера, сапожники, скорняки, седельники, портные и другие - все имели здесь особые ряды. В улице, идущей направо от Кремля, находился иконный ряд, где выменивались образа. Далее находится особая площадка, на которой москвичи, под открытым небом, стригутся и бреются. Рынок этот, называемый вшивым, до такой степени устлан толстым слоем волос, что ходишь по ним, точно по подушке. В этой части города живут некоторые из бояр и лучшие купцы.

Мы мало имеем сведений о строительной деятельности Михаила Феодоровича в Белом городе, Замоскворечье, Деревянном городе, или "Скородоме", а также в слободах Москвы. Но в этих больших концентрических кругах, почти сплошь истребленных разрухой междуцарствия, работа кипела громадная. По описным книгам Патриаршего приказа времен Филарета Никитича, значится уже множество прежде существовавших и новых церквей. Но храмовая история Москвы не может с достаточной точностью указать, что именно восстановлено и что построено здесь первым царем из дома Романовых. По свидетельству Олеария, в это царствование во всей Москве было до 2000 церквей, монастырей и часовен.

Немало памятников строительной деятельности царствование это оставило в Замоскворечье, для соединения коего с Белым городом начато было сооружение Каменного моста, для чего из Страсбурга был вызван (в 1643) мастер Анце Кристлер, привезший с собой медные и железные снасти и инструменты. Сделана была деревянная модель моста и начаты работы на реке, но они были остановлены смертью царя, и сооружение было окончено только при Софье Алексеевне. Многие церкви Замоскворечья были возобновлены после разорения, а другие построены вновь, как, например, Михаила Архангела, в Овчинниках.

В деревянном городе возобновлено было много старых церквей и немало было построено новых, каковы: Знамения за Петровскими воротами (каменная, вместо деревянной), Пимена в Старых Воротниках, Иоанна Богослова в Бронной, Преображения и Сергия Чудотворца в Пушкарях. В селах и слободах московских, вошедших затем в черту города, Михаил Феодорович тоже построил немало храмов; так, в селе Рубцове-Покровском, родовом владении бояр Романовых, где ныне Покровская община, построена была церковь Покрова, в память отражения от Москвы поляков, а также храм Введения в Семеновском. Ныне в память трехсотлетнего юбилея в бывшей вотчине царя построена большая Романовская больница.

Вообще царствование Михаила Феодоровича как восстановителя первопрестольной столицы в высокой степени важно для Москвы. Образованность ее в это время значительно подвинулась. Филарет Никитич, владевший образованием (он при Грозном от англичан научился по-латыни), заботился об его развитии: в Чудовом монастыре, ранее Заиконоспасской академии, он учредил славяно-греко-латинскую школу; собирал рукописи и книги; поощрял ученье; заботился об исправлении церковно-богослужебных книг; довел типографское дело в Москве до того, что иностранцы находили печатавшиеся тогда у нас книги не уступавшими иностранным. Ювелирное дело, чеканка монеты (впервые золотой), литье (колоколов и пушек), живопись и архитектура процветали в это время в Москве.

В апреле 1645 года Михаил Феодорович тяжко занемог. Его лечили иностранные врачи. В июле больному стало легче. Наступало 12 июня, день памяти св. Михаила Малеина и царских именин. Набожный государь хотел отстоять заутреню в Благовещенском соборе, но во время службы с ним сделался обморок, и его на руках отнесли в опочивальню. На следующую ночь, "уразумев свое к Богу отшествие", царь позвал царицу, сына Алексея, патриарха и ближних бояр. Простясь с царицей, он благословил царевича Алексея на царство и, причастившись святых тайн, тихо скончался. В тот же вечер совершен был вынос усопшего в Архангельский собор. Большие бояре несли тело в лубяных санях под бархатным покровом. Впереди шел патриарх. За почившим шел юный царь Алексей Михайлович, а за ним, тоже в санях, несли вдовствующую царицу. Она, склонив голову на грудь поддерживающей ее боярыни, горько плакала. Летописец говорит, что погребение сопровождалось "многим воплем и слезами народа".

Государь император поставил на гробнице родоначальника своего дома драгоценную лампаду и сам затеплил ее в память трехвекового юбилея, а великий князь Петр Николаевич устроил по собственному чертежу сень над гробницей Михаила Феодоровича.

Москва и Кострома ставят у себя монументы в память Михаила Феодоровича.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.moskva.ru/