Статья: Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью: уголовно-правовой и криминологический аспекты

Статья: Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью: уголовно-правовой и криминологический аспекты

(по материалам судебной практики Краснодарского края)

Хабарова Марина Владимировна

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Краснодар 2006

Работа выполнена на кафедре уголовного права и криминологии Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Кубанский государственный университет»

Общая характеристика работы

В Российской Федерации наивысшей ценностью признается человек, его права и свободы. Это положение закреплено в Конституции нашей страны (ст. 2) и реализуется в отраслевом законодательстве, в том числе и в УК РФ 1996 г. Уголовная политика на современном этапе ориентирована на защиту личности, ее благ, интересов, конституционных прав и обеспечение свободного развития человека. Следует особо отметить, что и правовая концепция ХХI в. однозначно признает объектом уголовно-правовой охраны не только физическую и психическую неприкосновенность личности, но и ее индивидуальную безопасность в целом. Вот почему чрезвычайно важную роль играют нормы, призванные обеспечивать защиту именно этих благ, принадлежащих любому гражданину нашего государства. Одной из наиболее значимых из них является норма, закрепленная в ст. 119 УК «Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью».

В структуре насильственной преступности угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью занимает весьма существенное место, причем как на общефедеральном, так и на региональном уровне. Динамика рассматриваемого преступления имеет устойчивую тенденцию роста. Если среднегодовой абсолютный рост количества регистрируемых угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью за последние шесть лет в РФ составил 2435 преступлений, то в Краснодарском крае – 85,7 преступлений. В частности, отмечается рост угроз, совершенных с применением оружия, из хулиганских побуждений, а также сопряженных с причинением вреда здоровью различной степени тяжести.

За десять лет действия УК РФ в его нормы было внесено существенное количество изменений и дополнений. Однако законодатель не уделил при этом должного внимания составу преступления, предусмотренного в ст. 119 УК РФ. Вместе с тем пределы совершенствования юридической конструкции данного состава еще далеко не исчерпаны. Об этом свидетельствуют ошибки при его квалификации со стороны представителей судебно-следственной практики и отсутствие единства мнений при его анализе со стороны представителей уголовно-правовой науки.

Кроме того, рост криминальной агрессии в России ХХI тысячелетия порождает насущную необходимость отыскания эффективных путей противостояния этому негативному социальному явлению. К сожалению, норма об ответственности за угрозу, имея двойной превентивный потенциал, пока используется не в полную силу, что в определенной мере приводит к неудачам в деле профилактики насилия в современной России. Все изложенное обуславливает необходимость дополнительного теоретико-прикладного осмысления уголовно-правового и криминологического аспектов угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

Цель и задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования – поиск оптимальной модели юридической конструкции состава угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью на базе его комплексного (уголовно-правового и криминологического) анализа.

Указанная цель предопределила постановку и решение целого ряда вспомогательных задач:

– проследить процесс становления и развития российского уголовного законодательства об ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;

– дать общую характеристику криминологических показателей и основных параметров социальной обоснованности криминализации этого деяния в современной России;

– исследовать общетеоретические проблемы угрозы как формы психического насилия;

– определить содержание и сущность объективных и субъективных признаков угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;

– проанализировать уголовное законодательство ряда зарубежных государств и наметить возможные ориентиры для рецепции их позитивного опыта в УК РФ 1996 г.;

– обобщить опубликованную и местную судебную практику применения ст. 119 УК РФ и выявить типичные ошибки, возникающие при квалификации этого преступления.

Объект и предмет диссертационного исследования. В качестве объекта диссертационного исследования выступает угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью как социально-правовое явление, нашедшее отражение в уголовном законе и порождающее общественные отношения, связанные с его установлением в ходе судебно-следственной практики.

Предметом исследования являются:

– совокупность нормативных правовых актов, связанных с криминализацией угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;

– разъяснения высших судебных инстанций РФ, РСФСР и СССР, а также практика судов Краснодарского края по вопросам квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью;

– тенденции развития и особенности легального описания угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в российском и зарубежном уголовном законодательстве;

– проблемы квалификации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и пути их разрешения;

– юридико-технические условия эффективности применения норм об уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

Методологическую базу исследования составляют основные законы философии (исторической изменчивости, отрицание отрицания, переход количественных изменений в качественные и др.), общенаучные методы познания (индукция и дедукция, синтез и анализ и т.д.). В качестве частно-научных использовались такие методы, как сравнительно-исторический, сравнительно-правовой, логико-юридический, конкретно-социологический (анкетирование, исследование документов), а также методы уголовно-правовой статистики (наблюдение, сводка и группировка и т.д.).

Нормативную базу диссертационного исследования образуют:

а) современное (УК РФ 1996 г. по состоянию на 1 ноября 2006 г.) и ранее действовавшее отечественное уголовное законодательство (Русская Правда, Псковская судная грамота, Судебник 1550 г., Соборное уложение 1649 г., Воинский артикул 1715 г., Уголовное уложение 1845 г., Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.), Уголовное уложение 1903 г., УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1926 г., УК РСФСР 1960 г.);

б) отдельные источники международного уголовного права (в частности, Всеобщая декларация прав человека 1948 г, Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Модельный уголовный кодекс государств – участников СНГ 1996 г.);

в) национальное уголовное законодательство 11 стран ближнего зарубежья (Азербайджана, Белоруссии, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Литвы, Таджикистана, Украины, Узбекистана, Эстонии) и 11 стран дальнего зарубежья (Австралии, Болгарии, Голландии, Германии, Дании, Испании, Кореи, Польши, Швеции, Франции, Японии);

г) нормативные правовые акты иной отраслевой принадлежности (УПК РФ, КоАП РФ, Федеральный закон «Об оружии» и др.).

Общетеоретическую базу исследования составили труды ведущих специалистов в области уголовного права и криминологии, социологии и психологии. В частности, уголовно-правовая и криминологическая доктрины представлены в диссертации работами Р.К. Абазалиева, Г. А. Аванесова, Ю. М. Антоняна, Л. А. Андреевой, С. В. Бородина, Л.Д. Гаухмана, А. А. Герцензона, Н. П. Грабовской, А. В. Грошева, А.С. Джандиери, Н. Д. Дурманова, А. И. Долговой, В. П. Емельянова, Г.А. Заидова, В.В. Ивановой, И.И. Карпеца, С.Г. Келиной, В.Н.Кудрявцева, Н.Ф. Кузнецовой, В.В.Лунеева, И. А. Петина, А.А.Пионтковского, С. Ф. Милюкова, О.В.Старкова, Н. В. Стерехова, Н. С. Таганцева, П. С. Тоболкина, В.Е.Эминова, И. Я. Фойницкого, М.Д. Шаргородского, Д. А. Шестакова.

Особое внимание обращалось также на работы тех исследователей, которые выполнялись по сходной проблематике после принятия УК РФ 1996 г.: Х.Х. Абсатарова, Е. Г. Веселова, Р. Джанджолия, Н.В.Иванцовой, А.Н. Ильяшенко, В.В. Калугина, О. И. Коростелева, Г.К. Кострова, А.А.Крашенинникова, С.Х.Мазукова, И. В. Лукьяновой, Л. В. Сердюка и Р.Д. Шарапова.

Эмпирическую базу диссертации составили материалы обобщения практики судов Краснодарского края за период с 1997 г. по 2006 г., официальные статистические данные общефедерального и регионального уровней за период с 2000 г. по 2005 г., итоги проведенного анкетирования 112 работников правоохранительных органов и судов Краснодарского края, результаты ранее проведенных другими учеными конкретно-социологических исследований в других субъектах РФ.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в разработке авторской модели юридической конструкции состава угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью на базе комплексного (уголовно – правового и криминологического) анализа ст. 119 УК РФ 1996 г. При этом учитывались последние достижения отечественной юридической науки, новейший законотворческий опыт зарубежных государств и современные потребности федеральной и региональной (на примере Краснодарского края) судебной практики. Проведенное исследование позволило сформулировать ряд предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства РФ и практики его применения. Из общего комплекса выводов, которые обосновываются в диссертации и отражают ее новизну, на защиту выносятся следующие положения:

1. В развитии российского уголовного законодательства об ответственности за угрозу можно выделить 4 этапа: 1) этап формирования начальных принципов уголовной ответственности за это деяние (Х–XV вв.); 2) этап возникновения уголовной ответственности за его совершение (XV–XVIII вв.); 3) этап закрепления и систематизации уголовной ответственности за это преступление (XIX–середина XX в.); 4) этап совершенствования уголовной ответственности за данное преступление (середина XX–начало XXI в.).

2. Криминологические показатели угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью дают основание для следующих выводов:

– в структуре преступлений против жизни и здоровья рассматриваемое преступление занимает первое место;

– динамика этого преступления характеризуется криволинейностью вектора развития с незначительной тенденцией роста;

– данное преступление характеризуется высоким уровнем латентности, который в два раза превышает общий уровень этого показателя в России и составляет соответственно 1: 20.

3. Криминологическая обоснованность криминализации угрозы обусловлена следующими причинами:

а) высокой степенью общественной опасности угроз в отношении наиболее ценных благ личности – жизни и здоровья;

б) тотальным ростом агрессии в России и, как следствие, – ростом насильственной преступности, в том числе и криминальных угроз;

в) высоким удельным весом угроз в структуре насильственной преступности против личности (25 %);

г) большим профилактическим потенциалом ст. 119 УК РФ: эта норма обладает двойной превентивной направленностью, ибо способна предотвратить не только сами угрозы, но и их последующую реализацию.

4. Расшифровка понятия угрозы должна содержаться в отдельной статье Общей части УК РФ, определяющей основные термины уголовного закона, в том числе насилие и его виды (физическое и психическое).

По мнению автора, под угрозой следует понимать психическое насилие (прямое и опосредованное), реализуемое через информацию о намерении совершить в отношении потерпевшего или близких ему лиц немедленно либо в будущем общественно опасные действия. Самостоятельным квалифицированным видом угрозы следует считать информационную агрессию, которая охватывает психическое насилие, осуществляемое посредством прямого воздействия на бессознательную часть психики индивида, в целях передачи информации о намерении совершить немедленно либо в будущем в отношении него или близких ему лиц общественно опасные действия.

5. В условиях современного постиндустриального общества остро стоит вопрос об информационной безопасности личности. В этой связи государство обязано обеспечить такую безопасность путем установления уголовной ответственности за размещение, пересылку, публикацию, демонстрацию и распространение информации, представляющей реальную угрозу для психического здоровья человека, а также иных действий, объективно представляющих опасность для психики человека и позволяющих воздействовать на человека помимо его воли (в частности, гипноз, электростимуляция головного мозга в преступных целях).

Криминализация указанных деяний должна строиться на взаимосвязи административной и уголовно-правовой превенций. Указанная норма объединила бы все те разрозненные статьи, которые уже имеются в Особенной части УК РФ (ст. 230, 237, 239, 242, 2421) и восполнила бы существующие пробелы в уголовно-правовой охране психогигиены российского общества.

6. Категорию «угроза» характеризует система взаимосвязанных признаков:

а) действительность угрозы, которая означает объективность ее существования; сопряженность ее с информацией о конкретной опасности; выраженность вовне; степень ее интенсивности;

б) реальность угрозы, т.е. ее конкретность (в отношении четко определенного лица) и наличность (она должна уже возникнуть, но не должна еще исчезнуть). В целом реальность должна основываться на паритетном учете объективных и субъективных критериев;

в) осуществимость угрозы, критериями которой должны выступать объективные параметры места и времени, обстановки, состояния угрожающего, половозрастные и иные характеристики личности виновного и потерпевшего, способствующие ее реализации;

г) угроза должна осуществляться вопреки (при опосредованном психическом насилии) либо помимо воли потерпевшего (при прямом психическом насилии);

д) в целом угроза обладает меньшей степенью общественной опасности, чем реальное применение физического насилия.

7. В целях максимального обеспечения дифференциации уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью и с учетом позитивного опыта зарубежных стран целесообразно в рамках ст. 119 УК РФ закрепить систему квалифицирующих признаков: «в отношении заведомо малолетнего лица, либо женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности»; «с применением гипноза»; «из хулиганских побуждений»; «в отношении двух или более лиц»; «с применением оружия либо предметов, используемых в качестве оружия».

8. На основе изложенного предлагается новая редакция ст. 119 УК:

«Статья 119. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

1. Угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, если имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, —

наказывается…

2. Те же действия, совершенные:

а) в отношении заведомо малолетнего лица, либо женщины, заведомо дли виновного находящейся в состоянии беременности;

б) с применением гипноза;

в) из хулиганских побуждений;

г) в отношении двух или более лиц;

д) с применением оружия либо предметов, используемых в качестве оружия, —

наказываются…».

Теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в процессе дальнейшего совершенствования УК РФ, при подготовке соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ, в ходе последующих научных изысканий по данной проблематике, при преподавании в юридических вузах страны курсов уголовного права и криминологии, а также спецкурса «Преступления против личности».

Помимо этого, практическая значимость проведенного исследования обусловила его направленностью на предупреждение ошибок при квалификации угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в судебно – следственной практике.

Апробация и внедрение результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения диссертации нашли отражение в 3 опубликованных работах, а также в материалах одной Международной («Право и правосудие в современном мире» 17–18 апреля 2006 г., Краснодар) и двух всероссийских научно-практических конференций («Вопросы правовой культуры в сфере борьбы с преступностью», 29–30 сентября 2004 г., Краснодар; «Современное российское общество: проблемы безопасности, преступности, терроризма», 19–20 мая 2005 г., Краснодар).

Структура диссертации предопределена объектом, предметом, целью и задачами исследования и включает введение, четыре главы, объединяющие 10 параграфов, библиографический список из 228 источников, 7 приложений.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяются его цель и задачи, раскрывается научная новизна, формулируются выносимые на защиту положения, характеризуется теоретическая и практическая значимость, приводятся результаты апробации работы.

Первая глава «Криминологические предпосылки установления уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью» состоит из трёх параграфов.

В первом параграфе описана история развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за угрозу убийством за период с X в. по XX в.

Идея дифференциации насилия на физическое и психическое впервые нашла отражение в Русской Правде, которая различала помимо убийства и причинения вреда здоровью угрозу насилием и покушение на него. В ст. 9 Краткой редакции Русской Правды устанавливалась уголовная ответственность за угрозу убийством, выраженную посредством обнаженного меча: «Оже ли кто вынезь мечь, а не тнеть…». В дальнейшем отечественное законодательство развивалось в направлении отождествления угрозы и обнаружения умысла. При этом постепенно стала выделяться угроза как деяние и угроза как способ совершения преступления (ст. 1 Псковской судной грамоты 1397 г.). К XVII в. угроза окончательно получила статус самостоятельного состава преступления (ст. 133 и 135 Соборного уложения 1649 г.). Однако признаки угрозы закреплялись законодателем нечетко, отсутствовало деление угроз на виды.

В конце XIX в. нормы об уголовной ответственности за угрозу получили большую конкретику и систематизацию. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. трактовало обнаружение умысла как словесное или письменное изъявление о том мыслей и предложений (ст. 242), а угроза рассматривалась как форма обнаружения умысла. В этом Уложении, а также в Уставе о наказаниях, налагаемых мировыми судьями 1864 г., предусматривались различные виды (система) норм об угрозах жизни и здоровью личности. В основном это были нормы с преобладанием описательных диспозиций, т. е. лишенные конкретизации предполагаемого вреда.

В Уголовном уложении 1903 г. указание о деянии, совершенном «посредством насилия над личностью или наказуемой угрозы», было выделено законодателем во многие составы преступлений (п.1 ч.1 ст. 80, ч.2 ст.82, ч.2 ст.83, ч.2 ст. 84, ст. 87 и др.). В результате норма о криминальной угрозе приобретает более системный и упорядоченный характер.

Первое упоминание о наказуемости угрозы в нормах советского законодательства встречается в УК РСФСР 1922 г. Последний не предусматривал самостоятельной статьи об ответственности за данное деяние, а делал лишь акцент на угрозе как способе совершения преступления (ст. 169, 170, 184, 214). УК РСФСР 1926 г. устанавливал уголовную ответственность за угрозу убийством, насилием и истреблением имущества, но в отношении не всех граждан, а только должностных лиц или общественных работников (ст. 73-1). Иное видение угрозы содержалось в УК РСФСР 1960 г., в котором были выделены как общий (ст. 207), так и специальные составы угрозы (ч. 1 ст. 1762, ч. 1 ст.193, ст. 241). В целом угроза во всех ее вариантах (как деяние и как способ совершения преступления) нашла отражение в 41 статье этого кодекса. Рамками общего состава охватывались три вида угрозы: 1) убийством; 2) нанесением тяжких телесных повреждений; 3) уничтожением имущества путем поджога.

Обобщая историю развития отечественного законодательства об ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, можно выделить 4 основных ее этапа: 1) этап формирования начальных принципов уголовной ответственности за это деяние (Х–XV вв.); 2) этап возникновения уголовной ответственности за его совершение (XV–XVIII вв.); 3) этап закрепления и систематизации уголовной ответственности за это преступление (XIX–середина XX в.); 4) этап совершенствования уголовной ответственности за данное преступление (середина XX–начало XXI в.).

Во втором параграфе 1 главы дается общая характеристика криминологических показателей угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в современной России (2000–2005 гг.)

Максимальный уровень таких угроз в РФ был достигнут в 2000 г. и 2001 г. (соответственно 2676 и 2804), минимальный — в 2003 г. В Краснодарском крае за пять последних лет показатели угрозы убийством снизились на 604 единицы в абсолютном выражении, что в процентном соотношении составило (–22,57%). Наибольшие темпы снижения зарегистрированы в период 2002–2003 г. г. (–28,57%). В масштабе РФ динамика данного преступлении выглядит следующим образом. В целом за пять лет его показатели снизились на 11539 единиц в абсолютном выражении, что составило (–0,13%). Наибольшие темпы снижения зарегистрированы в период 2001–2002 гг. (–15,1%). Криволинейность графика динамики зарегистрированных угроз может свидетельствовать о недостаточно налаженной практике выявления и пресечения угроз убийством и об отсутствии планомерной деятельности по профилактике рассматриваемого преступления.

В настоящее время в РФ угроза убийством с удельным весом в 32% занимает первое место в структуре насильственных преступлений против личности. Коэффициент угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью составляет в среднем по РФ за период с 2000 г. по 2005 г. – 55,1 на 100000 чел. В Краснодарском крае за этот же период – 45, 9 на 100 000 чел.

Преступление, предусмотренное ст.119 УК РФ, характеризуется высоким уровнем латентности. В ходе проведенного автором анкетирования были получены данные, в соответствии с которыми 87% опрошенных хотя бы раз в жизни становились потерпевшими от угроз, но не обращались в правоохранительные органы. Из указанного количества респондентов 45% поступили так из-за отсутствия к этим органам доверия, 12% – из-за оценки угрозы как непреступной, 6% – из-за боязни расправы со стороны угрожающего, 2% – из-за нехватки времени для подачи заявления, 5,4% — из-за того, что и сами не раз угрожали другим лицам.

Около половины криминальных угроз были адресованы родным, близким, знакомым или соседям виновного. Ситуация угрозы зачастую носила ярко выраженный конфликтно-агрессивный характер. Более чем в половине всех изученных случаев потерпевшие не только не стремились избежать конфликта, а, напротив, своими действиями катализировали его, принимая активное участие в скандале. Примерно 42,1% из них сами находились в этот момент в состоянии алкогольного опьянения.

В свете изложенного чрезвычайную актуальность приобретает вопрос о создании в России системы виктимологической профилактики.

В третьем параграфе 1 главы рассматриваются основные параметры социальной обоснованности криминализации угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в России начала ХХI в.

В условиях современной криминогенной ситуации норма об уголовной ответственности за угрозу убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью играет большую роль в профилактике насильственных преступлений, обладая по отношению к ним двойной превенцией. Именно она позволяет выявлять и пресекать на ранних стадиях формирования личности насильственного преступника его криминальное поведение, не позволяя ему перерастать в более общественно опасные формы насилия: убийство, причинение тяжкого вреда здоровью.

Основным фактором криминализации угрозы убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью является ее общественная опасность. Степень общественной опасности рассматриваемого деяния такова, что существенным образом нарушает общий правопорядок в государстве и состояние личной безопасности отдельного гражданина. Угроза убийством причиняет реальный вред психическому здоровью потерпевшего, порождая стресс, страх, беспокойство за свою личную безопасность. Наряду с этим угроза может вызвать у потерпевшего такую отрицательную базовую эмоцию, как гнев. В результате уже сам потерпевший может совершить незаконные действия, т.е. возникает ситуация, когда виктимологические параметры жертвы начинают постепенно перерастать в криминогенные и реализовываться в преступном поведении.

Вторая глава посвящена рассмотрению угрозы как формы психического насилия.

В первом параграфе этой главы анализируется понятие угрозы в отечественной уголовно-правовой доктрине и правоприменительной практике. В действующем УК РФ угроза проявляется по-разному. Как признак состава преступления она выражается в общественно опасном деянии (ст. 119, 205, 296, 318, 321) либо в способе совершения этого деяния (ст.ст. 110, 150, 161, 162, 163, 302 и др., всего более 30 статей).

В УК РФ отсутствует легальное определение угрозы, что говорит о ее ярко выраженном оценочном характере. До сих пор не выработала единой дефиниции угрозы и уголовно-правовая доктрина. Одни ученые трактуют ее как принуждение (А.Я. Гришко, Е.А. Гришко, Н.В. Стерехов, И.В. Упоров), другие подразумевают под «угрозой» запугивание (Л.Д. Гаухман, Г.К. Костров). Еще одну группу составляют те авторы, которые понимают «угрозу» как возбуждение у человека чувства тревоги (О. И. Коростылев). Некоторые ученые считают, что угроза – это психическое воздействие (Л.В. Сердюк и др.). Около 90% опрошенных автором респондентов делают акцент лишь на реальности угрозы, недооценивая другие ее признаки.

Содержание угрозы заключается в передаче информации о готовности причинить тот или иной вред определенному благу. Применительно к ст. 119 УК РФ в качестве угрозы, по мнению диссертантки, следует признавать любую форму психического воздействия – информационную и внеинформационную, так как каждая из них реально создает опасность для психики индивида, т. е. посягает на объект уголовно-правовой охраны. В свете изложенного имеет смысл различать два способа доведения информации до сознания индивида: 1) опосредованное и 2) прямое психическое насилие. В первом случае используются традиционные информационные носители (устная речь, письменное сообщение, видео – и звукоматериалы), во втором – нетрадиционные (гипноз, телекинез, не улавливаемые слухом и зрением человека киберпотоки и т.д.).

Расшифровка понятия угрозы должна содержаться в отдельной статье Общей части УК РФ, определяющей основные термины уголовного закона, в том числе насилие и его виды (физическое и психическое). На взгляд автора, под угрозой следует понимать психическое насилие (прямое и опосредованное), реализуемое через информацию о намерении совершить в отношении потерпевшего или близких ему лиц немедленно либо в будущем общественно опасные действия. Самостоятельным квалифицированным видом угрозы следует считать информационную агрессию, которая охватывает психическое насилие, осуществляемое посредством прямого воздействия на бессознательную часть психики индивида, в целях передачи информации о намерении совершить немедленно либо в будущем в отношении него или близких ему лиц общественно опасные действия.

В условиях современного постиндустриального общества остро стоит вопрос об информационной безопасности личности. Государство обязано обеспечить ее путем установления уголовной ответственности за размещение, пересылку, публикацию, демонстрацию и распространение информации, представляющей реальную угрозу для психического здоровья человека, а также иных действий, объективно представляющих опасность для психики человека и позволяющих воздействовать на человека помимо его воли (в частности, гипноз, электростимуляция головного мозга в преступных целях).

Криминализация указанных деяний должна строиться на взаимосвязи административной и уголовно-правовой превенций. Указанная норма объединила бы в себе все те разрозненные статьи, которые уже имеются в Особенной части УК РФ (ст. 230, 237, 239, 242, 2421), и восполнила бы существующие пробелы в уголовно-правовой охране психогигиены российского общества. Следует раскрыть понятие информационной агрессии: это прямое воздействие на психику потерпевшего в целях передачи информации о намерении совершить в отношении него или близких ему лиц общественно опасные действия либо склонить его против его воли к совершению преступления.

Во втором параграфе 2 главы диссертации исследуется соотношение угрозы и психического насилия. Специфика угрозы проявляется в том, что она представляет собой вид психического насилия. По данным проведенного опроса, примерно 63% респондентов отмечают невозможность защититься от психического воздействия. Психическое принуждение определяется насильственным воздействием на психику человека. Термин «психическое насилие» в УК РФ не употребляется. В уголовно-правовой науке и правоприменительной практике вопрос о его содержании продолжает оставаться дискуссионным. В результате этого на уровне правосознания практических работников (и тем более рядовых граждан) формируются весьма искаженные представления о характере и степени опасности психического насилия. 100% работников суда и прокуратуры считают, что уголовно-наказуемые угрозы должны иметь внешние выражения их реальности; 85% полагают, что доказуемыми являются лишь те угрозы, которые были осуществлены публично; 100% отнесли любые угрозы к форме психического насилия; 98% рассматривают гипноз как форму психического насилия.

В целом под психическим насилием следует понимать противоправное воздействие на психику другого лица с целью подавления и подчинения его воле виновного. Угроза соотносится с психическим насилием как часть и целое, являясь его разновидностью. В ст. 119 УК РФ предусмотрена ответственность за наиболее общественно опасный вид психического насилия – угрозу физическим насилием.

В третьем параграфе 2 главы диссертации раскрываются системообразующие признаки угрозы. В ст. 119 УК РФ законодателем указываются два обязательных (конструктивных) признака угрозы-деяния: 1) реальность и 2) степень опасности возможного вреда (убийство или причинение тяжкого вреда здоровью). Более предпочтительна точка зрения, в соответствии с которой реальность угрозы определяется на основе диады субъективного и объективного критериев. Приоритет должен принадлежать объективным характеристикам угрозы, так как ее реальная опасность – необходимое условие привлечения к уголовной ответственности этого лица.

Ошибочной в научно-практическом отношении является также тенденция отождествления таких признаков угрозы, как реальность и осуществимость. Критериями осуществимости угроз должны выступать объективные параметры места, времени, обстановки, состояния угрожающего, поло-возрастные и иные характеристики личности виновного и потерпевшего. Все перечисленные параметры должны не только создавать для преступника благоприятную почву для реализации своего преступного намерения, но и вызывать у потерпевшего опасение в возможности осуществления угрозы. Угрозой виновный старается вызвать у лица чувство страха, заставить уверовать в неизбежность ее осуществления, сузить до минимума допустимые варианты поведения.

Помимо названных в качестве конструктивных признаков угрозы следует рассматривать также её действительность и игнорирование ею воли потерпевшего. Поэтому наличие согласия потерпевшего на осуществление в отношении него психического насилия в форме угроз его жизни и здоровью должно исключать наступление уголовной ответственности по ст. 119 УК РФ.

В третьей главе диссертации анализируется содержание и сущность элементов состава угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью.

В первом параграфе этой главы освещаются объективные признаки данного состава преступления и проблемы их установления на практике. По мнению автора, родовой объект преступления, предусмотренного ст.119 УК РФ, — это интересы личности, видовой – неприкосновенность жизни либо неприкосновенность здоровья человека; основной непосредственный –психологическая неприкосновенность жизни либо здоровья человека. Этот вывод вытекает из местоположения ст. 119 в структуре Особенной части УК, а также из содержания и направленности деяния, образующего криминальную угрозу. Содержание основного объекта обусловлено тем, что угроза проявляется прежде всего в создании для потерпевшего неблагоприятного эмоционального фона. В качестве последнего может выступать фрустрация – психическое состояние переживания неудачи, возникающее при наличии реальных или мнимых непреодолимых препятствий на пути к какой-либо цели.

Дополнительный объект этого преступления – общественная безопасность, поскольку угрозы в отношении наиболее ценных благ (жизни и здоровья) неизбежно создают обстановку неуверенности, страха не только на уровне индивидуальной психологии потерпевшего, но и всей среды его обитания. Это дестабилизирует привычный нормальный ход жизни, порождает микросредовые стрессовые ситуации, усугубляет социальные противоречия. В рамках рассматриваемого состава преступления можно выделить и факультативный непосредственный объект – психическую неприкосновенность личности при условии, что угроза в силу восприятия и субъективных качеств потерпевшего была сопряжена с нарушением его общего психического состояния (возникновение фрустрации, чувства тревоги, бессонницы).

Анализируя объективную сторону угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, автор приходит к выводу, что данный состав сконструирован законодателем по типу состава опасности. Он характеризуется следующими признаками: действием, причинной связью и опасностью наступления вредных последствий.

Сущность действия при угрозе заключается в передаче угрожающей информации о намерении виновного лишить потерпевшего жизни либо причинить здоровью последнего тяжкий вред. По способу выражения угрозы могут быть устными, письменными или конклюдентными. Но не любая информация образует объективную сторону угрозы, а лишь та, которая обладает угрожающим потенциалом, т. е. свидетельствует о реальных предпосылках осуществления угрозы. Следовательно, данное преступление признается оконченным с момента возникновения объективной опасности реализации угрозы. Угроза должна не только восприниматься как исполнимая, но и являться в действительности физически исполнимой. В действии при угрозе проявляется внешняя форма внутреннего стремления реализовать в конкретном преступлении противоправные помыслы угрожающего. Данный аспект характеризует общественную опасность угрозы и позволяет отграничить ее, с одной стороны, от обнаружения умысла, с другой – от начальных стадий убийства или причинения тяжкого вреда здоровью.

По мнению диссертантки, при обнаружении умысла виновный и субъективно, и объективно стремится к совершению убийства, причинения тяжкого вреда здоровью, хотя и не реализует его в преступном деянии. При угрозе, напротив, виновный, объективируя ее, стремится вызвать страх, боязнь, при этом все его действия не направлены непосредственно на реализацию угрозы в убийство либо причинение тяжкого вреда здоровью.

В рамках ст. 119 УК РФ речь идет об угрозе без принуждения. Но это не означает, что угроза не влечет за собой вообще никаких последствий. Последние, не влияя на квалификацию содеянного, имеют важное значение для индивидуализации наказания. Поэтому нужно учитывать, что в результате угроз криминального характера нарушается психологическая безопасность, причиняется психический вред личности, который нельзя отождествлять с закрепленной в нормах гражданского законодательства категорией морального вреда. Понятие психического вреда в уголовном праве должно формироваться на основе его объективного содержания, проявляющегося через негативные последствия в сфере нормального функционирования психики человека. Таким образом, психический вред, находясь в рамках физиологической нормы функционирования организма потерпевшего лица, акцентируется в интеллектуально-волевой сфере его жизнедеятельности.

Общественно опасные последствия преступления, предусмотренного ст. 119 УК РФ, проявляются только в виде опасения исполнения угрозы, т.е. вреда на уровне нарушений нормального протекания психологических и психических процессов данного лица (чувство беспокойства, страх, тревога, стресс, депрессия и т.д.). Если же наступили последствия в виде психического заболевания или расстройства психики, то они должны оцениваться уже как физический, а не психический вред. В данном случае происходит посягательство на два автономных непосредственных объекта (психологическую безопасность личности и ее физическую неприкосновенность), которые не соотносятся между собой как часть и целое.

В работе обосновывается необходимость дополнения ст. 119 УК системой квалифицирующих признаков объективного характера, среди которых предлагаются следующие: совершение данного преступления «в отношении заведомо малолетнего лица либо женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности», «с применением гипноза», «в отношении двух и более лиц», «с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия». Идея подобной дифференциации уже получила апробацию в доктрине уголовного права и поддержку со стороны представителей судебно-следственной практики. В ходе проведенного опроса подавляющее большинство из них высказалось в пользу дополнения ст. 119 УК перечисленными квалифицирующими признаками.

Во втором параграфе 3 главы внимание акцентируется на исследовании субъективной стороны и субъекта преступления, предусмотренного ст. 119 УК.

Угроза убийством либо причинением тяжкого вреда здоровью может быть совершена только с прямым умыслом. Интеллектуальный момент угрозы включает осознание виновным общественно опасного и противоправного характера совершаемых им действий по объективации угрожающей информации вовне, осознание реальной опасности и возможности реализации угрозы; предвидение опасности реализации угрозы и нарушения психологического спокойствия личности. Волевой момент умысла при угрозе состоит в обнаружении субъективной решимости причинения вреда, а также в желании запугать потерпевшего, вызвать у него страх, боязнь за свою жизнь и здоровье и таким образом подавить его волю.

Как показывает обобщение судебной практики, наиболее типичными мотивами совершения этого преступления выступает личная неприязнь (84% изученных уголовных дел), месть (4%), ревность (1,2%) и хулиганские побуждения (0,8%). По мнению автора, наличие последнего из перечисленных мотивов существенно повышает степень общественной опасности содеянного. Поэтому целесообразно было бы включить его в число квалифицирующих признаков данного преступления. Хулиганские побуждения выступают квалифицирующим признаком во многих преступлениях против жизни и здоровья личности (п. «и» ч. 2 ст. 105, п. «д» ч. 2 ст. 111, п. «д» ч. 2 ст. 112, ч. 2 ст. 115, ч. 2. ст. 116 УК). Необходимость введения этого признака вытекает также из новой редакции ст. 213 УК. Не подпадая под квалификацию по данной статье, угроза (без оружия или предметов, используемых в качестве оружия), совершенная из хулиганских побуждений, не может получить должной правовой оценки, что нарушает принципы уголовно-правовой превенции.

Субъектом угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью признается любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. Во всех изученных приговорах судов виновными признавались лица мужского пола в возрасте от 25 до 47 лет. В подавляющем большинстве (96,5%) эти лица ранее не были судимы, 67% из них –безработные и лица, не имеющие постоянного источника дохода; 34% –пенсионеры. У преобладающей части лиц, осужденных за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, отмечается невысокий образовательный уровень – средне специальное образование.

Основными психологическими свойствами личности субъекта угрозы являются укоренившаяся агрессивная направленность поведения; повышенная озлобленность; предрасположенность к угрозам или насилию, причем по незначительному поводу; низкая нравственная культура (алкоголизм, наркомания); социальная неадаптированность. В ходе обобщения материалов практики судов Краснодарского края было выявлено, что около 75,4% виновных совершили преступление, находясь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения.

Глава 4 диссертации «Зарубежный опыт криминализации угрозы и перспективы его использования в УК РФ» состоит из двух параграфов.

Первый параграф этой главы посвящен законодательной регламентации уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в УК стран СНГ и Балтии.

Уголовные законы рассматриваемых стран сохранили некоторые признаки унификации, которые были присущи законодательству советского периода, в том числе и в вопросе выделения в системе норм Особенной части общего состава угрозы. Наиболее близкими российскому уголовному законодательству представляются нормы об угрозе, содержащиеся в УК Республики Беларусь и УК Литовской Республики. В этих странах уголовная ответственность устанавливается за угрозу совершения конкретного преступления (убийства, насилия) и в отношении конкретных лиц. Подавляющему большинству УК (кроме УК Республики Узбекистан) свойственно наличие также и специальных норм об ответственности за угрозу. Во всех УК угроза предстает преступлением с формальным составом.

В то же время в УК стран СНГ и Балтии отчетливо просматриваются попытки формирования норм, отражающих их геополитические особенности. Применительно к общему составу угрозы наиболее ярко этот процесс проявляется при анализе объекта преступления. Так, УК Республики Беларусь рассматривает угрозу убийством, причинением тяжкого вреда здоровью или уничтожением имущества общеопасным способом как преступление, посягающее на свободу личности. УК Латвийской Республики и УК Эстонии относят норму об уголовной ответственности за угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью к категории преступлений против жизни. УК Республики Узбекистан содержит рассматриваемый состав в гл. 3 «Преступления, опасные для жизни или здоровья».

Не совпадает и закрепленная в диспозициях рассматриваемых норм направленность уголовно наказуемых угроз. Так, в соответствии со ст. 186 УК Республики Беларусь наказуема угроза убийством, причинением тяжких телесных повреждений, уничтожением имущества общеопасным способом. Статья 132 УК Латвийской Республики устанавливает ответственность за угрозу совершения убийства или причинения тяжкого вреда здоровью. Аналогичную позицию занимает законодатель Литвы и Эстонии. УК Республики Узбекистан признает наказуемой угрозу убийством или применением насилия. Это наиболее широкая трактовка направленности угрозы.

Следует положительно оценить объединение всех норм, устанавливающих ответственность за преступления, угрожающие безопасности личности в отдельной главе (УК Грузии, УК Литовской Республики и УК Республики Узбекистан).

В большинстве проанализированных источников выделен только основной общий состав угрозы. И лишь в УК Республики Узбекистан осуществлена дифференциация ответственности за угрозу в зависимости от наличия квалифицирующих и особо квалифицирующих признаков.

Особого внимания заслуживает выделение квалифицирующих признаков угрозы, которые учитывают ее общественно опасный способ: совершение преступления в группе лиц по предварительному сговору либо организованной группой; систематический характер действий угрожающего.

Таким образом, опыт законотворчества стран СНГ и Балтии свидетельствует о больших возможностях его использования в позитивном ключе для совершенствования юридической конструкции состава угрозы, закрепленного в нормах УК РФ, а также свидетельствует об имеющемся потенциале унификации уголовной ответственности за угрозу в рамках Содружества Независимых Государств.

Во втором параграфе 4 главы анализируются нормы об ответственности за угрозу по уголовному законодательству стран дальнего зарубежья: Австралии, Германии, Голландии, Дании, Кореи, Польши, Швеции, Швейцарии, Франции, Японии.

Странам Западной Европы (Германия, Испания, Франция, Швеция) свойственно установление уголовной ответственности за угрозу любым преступлением. Поэтому концептуальные положения зарубежных уголовных кодексов в части регламентации ответственности за угрозу существенно отличаются от отечественных.

Уголовные кодексы Австралии, Германии, Голландии, Испании, Польши рассматривают угрозу как преступление, посягающее на свободу личности. Отличаются разнообразием подходы законодателей этих стран по поводу закрепления содержания угрозы. Одна из наиболее широко трактуемых угроз содержится в УК Голландии: «Угроза общественным насилием против людей или собственности». УК этих стран предусматривают ответственность за угрозы-деяния, а также за угрозу –способ совершения преступления. Помимо ответственности за угрозу установлена уголовная ответственность за принуждение к совершению каких-либо действий (бездействия) или к отказу от их совершения (так называемые «общие составы принуждения»). Некоторые уголовные законы предусматривают ответственность за угрозу, адресатом которой выступает общество в целом (УК Голландии). Несмотря на выявленные отличия норм об угрозе, автор отмечает аспекты, представляющие интерес и определенную перспективу в связи с дальнейшим совершенствованием ст. 119 УК РФ.

Задачам российского уголовного законодательства (ст. 2 УК РФ) отвечает предусмотренный в УК стран дальнего зарубежья широкий перечень направленности угроз (не только убийством или причинением вреда здоровью, но и изнасилованием, захватом в качестве заложника и т.д.). В этой связи представляется перспективным раскрывать направленность угрозы в УК РФ через категорию «тяжкие и особо тяжкие преступления».

Заслуживает внимания вопрос о более широком, чем в УК РФ, понимании потерпевшей стороны за счет признания в качестве таковой угрожаемого и его близких.

Интересным представляется также опыт польского уголовного закона, в диспозиции ст. 186 которого указывается на субъективный критерий оценки угрозы: «Если угроза вызывает у угрожаемого обоснованные опасения, что она будет осуществлена».

Следует признать перспективным структурное выделение преступлений, создающих угрозу для жизни и здоровья в качестве отдельной главы, как это уже апробировано в УК Испании и УК Японии.

В заключении отражены основные результаты диссертационного исследования и сформулированы рекомендации по совершенствованию действующего уголовного законодательства РФ и практики его применения.

В приложении размещены сведения о динамике зарегистрированных угроз убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в РФ и Краснодарском крае, структуре данного преступления, его коэффициенте, приведены анкета и программа по изучению уголовных дел.

По теме диссертационного исследования опубликованы следующие работы общим объемом 1,0 п.л.

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях:

Хабарова М. В. К вопросу о категории «общественно опасные последствия» применительно к составу угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью //«Черные дыры» в российском законодательстве. 2006. № 3. С. 191 – 192 – (0,3 п.л.).

Хабарова М. В. Основные этапы становления уголовной ответственности за угрозу по российскому законодательству досоветского периода (Х – начало ХХ в.) // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2006. № 4. С. 514 – 516 – (0,3 п.л.).

Статьи, опубликованные в других научных журналах и изданиях:

1. Хабарова М. В. К вопросу об объекте угрозы или причинения тяжкого вреда здоровью (ст. 119 УК РФ) // Ученые записки: Сб. науч. и науч. – метод. трудов Северо-Кавказского филиала государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российская академия правосудия» (г. Краснодар): В 2 т. Краснодар, 2006 Т. 1. С.150 – 152 – (0,4 п.л.).

Х А Б А Р О В А М а р и н а В л а д и м и р о в н а

УГРОЗА УБИЙСТВОМ ИЛИ ПРИЧИНЕНИЕМ ТЯЖКОГО ВРЕДА ЗДОРОВЬЮ: УГОЛОВНО–ПРАВОВОЙ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ

(ПО МАТЕРИАЛАМ СУДЕБНОЙ ПРАВКТИКИ КРАСНОДАРСКОГО КРАЯ)

А В Т О Р Е Ф Е Р А Т

Подписано в печать 24.10.2006 г. Формат 60х841/16

Бумага тип. № 1. Печать трафаретная. Уч.-изд. л. 1,5.

Тираж 250 экз. Заказ № ____.

Отпечатано с оригинал-макета заказчика

в типографии Кубанского государственного университета

350063, г.Краснодар, ул. Октябрьская, 25, тел. 268-52-91